| |
|
 |
|
 |
Язычество и все что с ним связано. |
Предыдущая Следующая
И падал он на нож да ретивым сердцем;
С того ли времени, от крови горячия
Протекала матушка Дунай-река 226.
Сильномогучий богатырь Дунай разливается рекою — сходно с тем, как в народной сказке разливается рекою дочь Морского царя (первоначально: дева-туча, потом нимфа земных вод); кровь его так же затопляет землю, как кровь Имира. Оче(403)видно, что в основе этого мифа лежит предание об исполинах дождевых туч. Финны, в случае пореза, взывают к могучему Укко и просят его остановить льющуюся кровь 227: как владыка громов, он может и посылать и задерживать дождевые потоки, а потому, вследствие уподобления дождя — крови, ему же присвоена и сила останавливать кровь и заживлять раны; то же воззрение находим и в наших заговорах “на остановление крови” (см. гл. XVIII). Скандинавская сага про Одина, уязвленного боровом, известна в Германии в следующей вариации: однажды Гакельнбергу (имя, принадлежащее Водану) привиделось в тяжелом сне, что он сражался с страшным кабаном. Он действительно встретил на охоте кабана и после упорной борьбы поразил его. Торжествуя победу, он ударил мертвого зверя ногою и воскликнул: “рази, если можешь!” Но удар был направлен так неосторожно, что острый кабаний зуб пронзил сквозь сапог ногу охотника, и от этой раны он вскоре умер 228. Сказание это напоминает летописную повесть о смерти Олега, который ступил ногою на череп своего издохшего коня, “и выникнучи змея, и уклюну и в ногу, и с того разболевся умьре” 229. Значение того и другого преданий одно: кабан и конь = туча, зуб и змея "молния; в той форме, в какой передана басня летописцем, она уже является в исторической обстановке и связана с героическим именем вещего Олега. Колючие иглы (щетина) кабана сравниваются с острием булавки (иголки, шпильки); народная загадка называет иголку— свинкою— золотою спинкою: “бежит свинка — золотая спинка, носочик стальной, а хвосточик льняной (нитка)” 230. Вместе с этим булавка в народных сказках служит не только метафорою молниеносной стрелы 231, но и обладает волшебною силою погружать в непробудный сон и пре вращать в камень, т. е. уколом своим предавать природу зимней смерти (см. гл. XVIII).
Предыдущая Следующая
|
|
|
|
|
|
